Удивительно, как написанная Олдосом Хаксли чуть ли не 100 лет назад книга настолько точно сбывается.

Затяжное самогрызенье, по согласному мнению всех моралистов, является занятием самым нежелательным. Поступив скверно, раскайся, загладь, насколько можешь, вину и нацель себя на то, чтобы в следующий раз поступить лучше. Ни в коем случае не предавайся нескончаемой скорби над своим грехом. Барахтанье в дерьме — не лучший способ очищения.

Революцию действительно революционную осуществить возможно не во внешнем мире, а лишь в душе и теле человека.

Робеспьер осуществил революцию самую поверхностную — политическую.

Вероятно, все правительства мира станут полностью или почти полностью тоталитарными… Только широкомасштабное народное движение к децентрализации и самопомощи может остановить современную тенденцию к этатизму. Но в данный момент не видно признаков такого движения.

Наибольшие триумфы пропаганды достигнуты не путем внедрения, а путем умолчания. Велика сила правды, но еще могущественнее — с практической точки зрения — умолчание правды.

Достижение обеспеченности — это лишь внешняя, поверхностная революция.

По мере того как политическая и экономическая свобода уменьшается, свобода сексуальная имеет склонность возрастать в качестве компенсации.

ОБЩНОСТЬ, ОДИНАКОВОСТЬ, СТАБИЛЬНОСТЬ

Не философы, а собиратели марок и выпиливатели рамочек составляют становой хребет общества.

Весь секрет счастья и добродетели: люби то, что тебе предначертано.

Мы их навсегда обезопасим от книг и от ботаники.

Нельзя усвоить науку без понимания, без вникания в смысл.

Вот нравственное-то воспитание никогда, ни в коем случае не должно основываться на понимании.

Какая это была глупость — допускать игры, пусть и замысловатые, но нимало не способствующие росту потребления.

Где полная удовлетворенность, там возбуждения уже нет.

Бродить и говорить — разве так проводят люди день?

— Опять в толпу, — ворчал Бернард. — Вечно в толпе.

Если ты не такой, как другие, то обречен на одиночество.

Теперь этот мир был хорош, поскольку признал Бернардову значимость.

Но только позволь им начать рассуждать о назначении жизни — и Форд знает, до чего дорассуждаются.

Назначение жизни состоит не в поддержании благоденствия, а в углублении, облагорожении человеческого сознания, в обогащении человеческого знания.

Как бы интересно стало жить на свете, — подумал он, — если бы можно было отбросить заботу о счастье.

Мы пожертвовали высоким искусством. Взамен него у нас ощущалка и запаховый орган.
— Но в них нет и тени смысла.
— Зато в них масса приятных ощущений для публики.

В натуральном виде счастье всегда выглядит убого рядом с цветистыми прикрасами несчастья.

— Оптимальный состав народонаселения, — говорил далее Мустафа, — смоделирован нами с айсберга, у которого восемь девятых массы под водой, одна девятая над водой.
— А счастливы ли те, что под водой?
— Счастливее тех, что над водой.

Было бы попросту жестоко обрушивать на них добавочный досуг.

Всякая перемена — угроза для стабильности.

Это все те, в ком почему-либо развилось самосознание до такой степени, что они стали непригодными к жизни в нашем обществе. Все те, кого не удовлетворяет правоверность, у кого есть свои самостоятельные взгляды. Словом, все те, кто собой что-то представляет.

Служить счастью, особенно счастью других, гораздо труднее, чем служить истине.

Конечно, истина от этого страдает. Но счастье процветает.

Люди верят в Бога потому, что их так воспитали.

Божий свод законов диктуется в конечном счете людьми, организующими общество

Прочная цивилизация немыслима без множества услаждающих пороков.